"Фантастика 2023-154". Компиляция. Книги 1-19 (СИ). Страница 1

Алексей Барон

Эпсилон Эридана

1. Транспортный звездолет «Аркад»

Построен в 2678 г. Был первым звездолетом, достигшим системы 70 ЗМЕЕНОСЦА.Затем использовался для пассажирских перевозок к «летящей» звезде БАРНАРДА. После модернизации переведен на линию СОЛНЦЕ – Э.ЭРИДАНА в качестве грузового судна. В настоящее время является прямоточным фотонным звездолетом со стартовой массой 11780З тонны. Разрешенная скорость 223000 км/с, ускорение – 6,8g. Полная автономность 27 полетных лет при экипаже 8 человек. Малая степень космической защиты (лазеры). Остальное вооружение демонтировано.

Сверху сорвалась капля и звучно шлепнулась на голову. Лоб сначала онемел, потом онемение сменилось ощущением тепла. Расслабленные мышцы повиновались неохотно. Да и двигаться особо не хотелось. Желания вообще отсутствовали. Дышалось и то с неудовольствием.

Вкрадчивая музыка тревожила. Запахи трав навевали смутные воспоминания. Сочащийся сквозь веки свет вызывал раздражение, мешая вновь погрузиться в блаженное небытие. Чтобы узнать, насколько оно притягательно, нужно побывать в анабиозе. Или в состоянии клинической смерти, это запоминается больше. После него требуется заново привыкать к необходимости жить.

Волна сухого воздуха пробежала вдоль лица и тонким слоем обволокла тело. Жидкость стекла. На коже приятно подсыхали капли. Слабые электрические разряды возвращали тонус мышечным волокнам. Ветер шевелил волосы. Чья-то воля настойчиво требовала пробуждения. И вот сознание прояснилось. Появились первые случайные мысли. Нарезвившись вволю, они начали выстраиваться, пришли в относительный порядок.

– Хватит, – недовольно проворчал Арамаис.

Пластиковая раковина раскрылась, обнажив подсушенного мужчину среднего роста и малой упитанности. Консервация еще никому не прибавила ни веса, ни прочих статей. Фрагмент искусственной летаргии сродни временной смерти, по выходе из которой человек всегда сомневается в том, тот ли он, кем был раньше. И первое желание, которое он испытывает, – поскорее узнать, сколько жизни пропущено. Есть хочется позже.

Оставляя влажные следы, Арамаис подошел к таймеру. Циферблат-календарь указывал на поздний вечер 3 октября 2767 года. Красная черта планового пробуждения располагалась целыми двумя неделями позднее.

Видимо, что-то случилось. Если вас внезапно вытаскивают из анабиоза – жди неприятностей. Для приятностей внезапно не вытаскивают. Особенно если вы – «кэптен». За всю историю Космофлота ни одного капитана еще не будили раньше времени просто для того, чтобы назвать хорошим парнем. Капитан – должность устранителя неприятностей. И с этим ничего не поделаешь, к этому надо быть готовым. Готовым всегда.

Арамаис наспех оделся, глотнул бульона, схватил зубами сэндвич и нажал клавишу. Стена ушла в пол. На пороге Арамаис чуть помедлил, сосредоточиваясь. Один шаг означал начало исполнения служебных обязанностей, поскольку на малых звездолетах жилище капитана традиционно располагается рядом с рубкой управления.

Там находились сразу четыре человека – оба дежурных плюс следующая смена, что являлось фактом настораживающим. Все четверо при звуке дверного колокольчика отвлеклись от своих занятий.

– Привет, водяной, – сказал Жень Ши, старший помощник.

Арамаис раскашлялся.

– Как себя чувствуешь?

– Нормально.

Жень оценивающе прищуривался.

– Да, диета идет тебе на пользу.

Арамаис сделал нетерпеливый жест.

– Что с кораблем?

– Полный порядок. Даже странно для столь зрелого сооружения.

– Экипаж?

– В норме.

– Груз?

– Да куда он денется?

– Не понимаю. Тогда с чем же беда?

– С планетой.

– Опять не понял.

– Система молчит.

– Какая система?

– Та самая, куда мы летим. Эпсилон называется.

– Эпсилон Эридана?

– Вот-вот. Он самый.

– По всему диапазону частот?

– Полностью.

Арамаис испытал такое чувство, будто у него по лицу поползли и брови, и усы, и борода. И даже нос немножко.

– Что за шутки!

– Такими вещами не шутят, капитан.

– Ну, извини.

Арамаис прошелся по рубке: девять шагов. Ровно столько, сколько и было.

– Так, – сказал он. – Что в последнем сообщении?

– Ничего особенного. Только вот звери из заповедников исчезли. Все сразу.

– Мгм, звери. Странно, конечно. Но не повод для отказа от связи с Землей.

Старпом флегматично кивнул.

– Вот и мы так подумали.

– Приводные радиомаяки Эпсилона работают?

– Только внешние.

– Авария на станции дальней связи?

– У них есть резервная. Это еще не все, Арамаис. Сегодня мы должны были получить сообщение о старте встречного лайнера. По графику «Фламинго» должен возвращаться на Землю…

– Тоже молчит?

Жень кивнул. Арамаис еще раз пробежался по рубке туда-сюда.

– Совсем интересно. Непрохождение волн?

– Сигналы приводных маяков поступают.

– Ах да. Кажется, я еще не совсем проснулся. Еще один глупый вопрос. Наши приемники исправны на всех волнах?

Жень и Арлетт Витберг, второй астронавигатор смены, улыбнулись одновременно.

– За нами идут «Сибелиус», «Альбасете», «Звездный Вихрь», «Гамамелис» и еще полдюжины кораблей. Сообщения с них, так же, как и с Земли, поступают по графику.

– Арамаис, на Кампанелле что-то случилось, – сказала Арлетт. – Надо ускорить полет. Для этого тебя и разбудили.

– Мы и без того идем со скоростью в двести двадцать две тысячи, – заметил Жень.

– До технического предела осталась еще одна тысяча, – возразила Арлетт.

– Выиграем двое-трое суток, а сожжем массу горючего.

– Не каждый день прерывается связь с обитаемой планетой. Трое суток для кого-то могут быть критическими.

Арамаис понял, что эта парочка спорит уже давно.

– Чтобы выйти на технический предел, требуется согласие всего экипажа, – напомнил Жень.

– За чем же дело? Давай разбудим оставшихся.

– Минутку, – сказал Арамаис. – Если Жень не согласен, других можно не будить. Для такого решения требуется консенсус.

– Это правило не действует, еслиимеетсянепосредственная угроза судну, – вдруг вмешался штурман Чан ГванЧхол.

– Ага, еще и угроза, – с удовлетворением сказал Жень.

– Угроза «Аркаду»? Какая такая угроза? – недоверчиво спросила Арлетт.

– А вот, полюбуйтесь.

– Чем?

– Вот этим. Здесь, на экране, я поместил эталонный спектр излучений звезды Эпсилон Эридана. То, что мы должны видеть с расстояния 0,39 светового года. Того самого расстояния, на котором мы сейчас находимся. А здесь, справа, то, что мы видим на самом деле. Видите разницу?

– Ослабление синей части спектра! – воскликнула стажер Майрин Майорин. – Это значит…

Жень присвистнул.

– Да, это значит, что между нами и звездой находится скопление диффузной материи.

– Дрейфующее облако?

– Да. Газовое, или, что еще хуже, – газово-пылевое.

В рубке установилась тишина. От многоопытного Арамаиса до юной Майрин все прекрасно понимали, что случится, если на скорости в три четверти световой «Аркад» врежется в пылевое облако. Тогда никакие защитные поля не помогут.

– Что ж ты молчал? – укоризненно сказала Арлетт.

Чан развел руки.

– Сам только что обнаружил.

– Но откуда взялось облако? «Фламинго» пролетел свободно!

– Это было почти год назад, – мягко сказал Чан. – Наверное, облако подкралось сбоку.

– Наши локаторы ничего не видят! – не сдавалась Арлетт.

– Зато видят спектрометры. При нынешней скорости мы войдем в плотные слои облака всего через несколько часов после первого сигнала локатора. Радары плохо видят мелкие частицы. Кроме того, отраженный сигнал должен успеть вернуться.