— А даже если и так? — Снова вступил в разговор Мениджер. — Стоит только Легионам проклятых появиться, они почувствуют мою крепкую руку и изведают острие клинка.

С этими словами сэр Мениджер похлопал по рукояти меча и мечтательно улыбнулся.

— Такие вещи не надо говорить, — пробурчал под нос Акулинио. — Мало ли… наговорите, а потом расхлебывай.

В то же мгновение, будто подтверждая слова оруженосца, из-под огромного кряжистого дуба выкатилось нечто большое, черное и лохматое. В полумраке вечернего леса разобрать, кто же таился под дубом, было нереально. Но вот существо поднялось во весь рост. Зловонное дыхание ударило в нос всадникам, кони заржали, встали на дыбы и отшатнулись. Листья деревьев задрожали, будто при порыве ветра. Прямо перед путниками стоял паук. Ощерив клыки, с которых капала ядовитая слюна, он мелко семенил гигантскими, волосатыми ногами, приближаясь к всадникам. Голова паука находилась на одном уровне с сидящим на скакуне сэром Мениджером, а глаза чудища больше всего напоминали вывалянные в черной, блестящей грязи банные шайки. Лошади снова вздыбились. Акулинио, не удержавшись в седле, упал на землю, крепко приложившись головой о большой валун. Сознание оруженосца померкло и нашло единственный выход из сложившегося положения — отключиться, оставив рыцаря самого разбираться с возникшей проблемой.

Сэр Мениджер выхватил из ножен меч. Неторопливо начал кружить вокруг паука. Таких тварей он еще не встречал, но интуиция подсказывала опытному бойцу, что противник далеко не так прост. Паук выждал момент, потом громко заверещал и кинулся на рыцаря. Однако сэр Мениджер ожидал чего-то подобного и, ловко развернув коня, ушел от удара лап твари. По спине рыцаря пробежал холодок. Нет, не страха — боевого азарта, доступного лишь тому, кто не раз сталкивался лицом к лицу со смертельной опасностью и выходил победителем. Сделав очередной круг, рыцарь намеренно подъехал чуть ближе, провоцируя паука на атаку. Бесхитростная тварь, не раздумывая, бросилась к рыцарю, выставив вперед передние лапы и клацая челюстями. В этот момент сэр Мениджер ударил. Рубанул сплеча, рассчитывая одним махом лишить тварюгу передних конечностей.

Удар. Глухой стук. Верещание паука и резкая боль в плече. Меч вылетел из руки рыцаря. В ту же секунду паук вцепился пораненными лапами в брюхо коня и подмял его под себя. Сэр Мениджер, оказавшись безоружным на земле, отполз в сторону, с ужасом наблюдая, как кровь хлещет из раны животного. Паук урчал. Залитый кровью, он методично пережевывал внутренности умирающего скакуна.

Мениджер привстал на четвереньки и начал на ощупь искать во влажной траве меч. Паук, заметив движение человека, оставил дергающегося в конвульсиях коня и медленно направился в сторону безоружного рыцаря. Сэр Мениджер попятился. Тварь приближалась все ближе. Уже чувствовалось ее зловонное дыхание, от которого к горлу рыцаря подкатила тошнота. Сэр Мениджер продолжал отползать, пока не почувствовал, как спина уперлась в толстый, покрытый наростами ствол вяза. Паук, будто понял, что человек в западне и, на мгновение, остановился. Мениджер сильнее вжался спиной в ствол дерева. Хрустнула ветка. В ту же секунду паук, подняв передние лапы, кинулся на рыцаря. Внезапно раздался резкий свист. Арбалетная стрела с хлюпаньем вонзилась в паучий глаз, который брызгами разлетелся в разные стороны. Тварь закрутилась на месте, безумно вереща и разбрызгивая по траве капли яда.

— Господин! — заорал Акулинио, кидая побледневшему рыцарю меч. В другой руке оруженосец держал боевой арбалет.

Реакция сэра Мениджера оказалась молниеносной. Он схватил на лету меч, крутанул его пару раз, стремительным прыжком оказался возле кричащей твари и с одного маху вонзил в нее клинок. Раздался громкий стон, переходящий в шипение, и паук медленно опустился на грязную, покрытую темной жидкостью траву.

Сэр Мениджер взялся за рукоять, вытащил клинок меча из тела монстра и предусмотрительно отошел на несколько шагов назад, завороженно наблюдая за подыхающей тварью.

— Вы в порядке, господин?

Акулинио, прихрамывая, подошел к рыцарю и, охая, начал ощупывать свою голову.

— Да. Все отлично.

— А у меня нет. — Стонал оруженосец. — Шишак наставил, почти на весь лоб. Болит.

— Зато теперь, — усмехнулся рыцарь, — ты сможешь рассказывать завсегдатаям всех пивных Империи, как помог благородному сэру Мениджеру одолеть ползучую тварь.

— А разве она ползучая? Вон ногов сколько.

— Не ногов, а ног, — поправил оруженосца рыцарь. — Эх ты, деревенщина.

Акулинио нахмурился и обиженно засопел.

— Ладно, дружище, — Мениджер похлопал оруженосца по плечу. — Спасибо тебе.

До Зеленой Лилии добирались пешком, благо идти оставалось всего ничего. Жеребец оруженосца, напуганный гигантским пауком, исчез без следа, а искать его в наступивших сумерках по всему лесу охоты не было.

— Мы теперь герои?

Акулинио сиял от гордости, не забывая, впрочем, иногда горестно вздыхать и почесывать выскочившую на голове шишку.

— Я вот все думаю, откуда эта тварюга здесь взялась? — задумчиво произнес сэр Мениджер, проигнорировав вопрос оруженосца. — Под самым боком у границы Империи?

Акулинио обогнал рыцаря и заглянул ему в лицо.

— Я же говорил, что ангел вернется падший! И отравленная почва породит тварей и демонов.

— Ангел, говоришь? — Рыцарь нахмурился. — Не поминай Бетрезена всуе.

Староста встретил гостей на крыльце дома. Большая, добротная изба, сложенная из бруса, основательно выделялась на фоне хлипких деревенских хибарок.

— Что рот раскрыл? — бросил сэр Мениджер.

Он бесцеремонно отодвинул плечом старосту и вошел в дом. Акулинио семенил следом.

— Так ведь. Страсти-то какие, — защебетал староста, входя в дом вслед за гостями.

— Воду нагрей. Нам помыться надо, — устало бросил рыцарь и уселся на деревянную лавку.

— Сейчас, господин. — Староста заметался по дому.

— Да, и горницу потом освободи, — добавил Мениджер, прислушиваясь, как староста гремит ковшом, наливая в кадку заранее подогретую воду.

В доме приятно пахло деревом и смолой; как ни странно, запах этот никогда не выветривался. Сейчас к нему примешивался аромат наваристых щей, дымящихся в глиняном горшке на печи. Мениджер любил здесь бывать. Тепло, простенько и уютно, не то что в холодных, каменных стенах опостылевшего замка.

— Пожалуйте, господин, — староста заискивающе глядел на рыцаря. — Все готово.

Он жестом пригласил Мениджера пройти в соседнюю комнату, где располагалась купальня.

Пока рыцарь приводил себя в порядок, смывая с тела пот и грязь, оставшиеся после недавней битвы, Акулинио, бесцеремонно усевшийся за стол, с удовольствием набивал урчавший желудок. Староста примостился рядом и, разинув рот, слушал рассказ оруженосца.

— И тут я как засадил болтом в глаз чудищу! Оно брык — и на землю! А сзади еще дракон подкрадывается, с виду ни дать ни взять сам Дорагон…

Рассказ оруженосца прервал заливистый смех старосты.

— Ну, ты даешь, — старик утирал слезы. — Дорагон! Да в наших краях даже про Гаркенаша и Нидхегга никто не слыхивал.

— Ну, — слегка смутился оруженосец. — Я не разглядел толком. Эта тварь, как меня увидела, так опрометью в лес и кинулась, ее даже мой господин увидеть не успел.

— Болтун! — подытожил разговор староста.

Кряхтя, он поднялся с места и направился к печке. Засунув руку в промежуток между каменной кладкой печи и бревенчатой стеной, староста выудил оттуда большую стеклянную бутыль с мутной жидкостью. Торжественно водрузил ее на стол.

— Давай! За твои бои с ветряными мельницами.

— С чем? — подозрительно покосился на старосту оруженосец.

— С чем, с чем… Легенда такая есть, как в древние смутные времена, еще до низвержения Бетрезена, не к ночи будь он помянут, чудак один жил. Вроде как даже благородного сословия. Так тоже мельницы с драконами перепутал.