– Чего нужно?

– Базилевс-император требует эпикифора для доклада.

– Немедленно?

– Так точно.

– Подождет старикашка. Отвечай, что люминесценций пока не прибыли. Санаций окружили?

– Да, еще час назад.

– Надежно?

– Очень.

– Что сказано бубудускам?

– Что эпикифора убили померанцы, а вместо него высадили двойника. Коего следует немедленно задержать, а при малейшем сопротивлении – уничтожить.

– Ладно. Сойдет объясненьице. Только нечего задерживать негодяя.

– Понял.

– Головой отвечаешь, Хрюмо.

– Так больше нечем, ваша просветленность.

– Почему же? А про семейство свое забыл?

Хрюмо промолчал.

– Вижу, что помнишь, – сказал бубудумзел.

– Сколько я спал?

– С полчаса, ваша люминесценция.

– Много. Нельзя терять столько времени…

Робер приподнялся и здоровой рукой пошарил над своим топчаном. Часть стены за его спиной бесшумно ушла в пол.

– Глувилл, захвати все арбалеты. Надеюсь, ты их зарядил?

– Да.

– Очень хорошо. Помоги мне.

Они спустились по лестнице и оказались в сводчатом подвале. Большую часть пола в нем занимал обложенный камнем бассейн. Эпикифор привел в действие еще один потайной механизм. Внешняя стена приподнялась. Причем очень немного, чуть больше, чем на полметра. Но света, проникшего в щель, вполне хватало, чтобы увидеть плавающую в бассейне лодку. Можно было лишь удивляться, как такое немалое укрывище оставалось тайным. Однако Глувилла, натуру практическую, больше волновало другое.

– А не лучше ли дождаться ночи?

– Нет. Хвала Поммерну, сейчас повсюду неразбериха, никто на нас и внимания не обратит. А вот к ночи Керсис догадается выслать патрули повсюду, включая Ниргал. Сейчас же он больше всего на свете опасается, что я попытаюсь проникнуть в Санаций.

– Так, может, и в самом деле…

– Нет. Уж что-что, а Санаций-то обложен на десять рядов.

Глувилл кивнул. Он подтянул лодку к бортику и помог перейти на нее эпикифору.

– Быстрее, – сказал тот. – Щель скоро закроется.

Глувилл нащупал весло и оттолкнулся от бортика. Лодка подплыла к щели. Чтобы протиснуться, пришлось лечь на дно, но все было рассчитано очень точно, – они выбрались. И как только выбрались, стена с плеском опустилась.

– Все, – сказал великий сострадарий. – Прошлое осталось в прошлом.

– Где, черт возьми, Глувилл?

– Еще не появлялся.

– А Хорн, Колбайс?

– Тоже.

Бубудумзел прошелся по кабинету.

– Все, Хрюмо. Больше ждать нельзя. Нужен двойник.

– Труп уже есть, ваша просветленность.

– Похож?

– Весьма. Даже если не подбирать специального освещения.

– Да что ты мне все… просветленность, освещение… Какова легенда?

– Легенда остается прежней. Но ее, конечно, доработали. Эпикифор инспектировал тюрьму Призон-дю-Мар, когда на нее напали померанцы. Ну, доблестно сражался, лично уложил четверых врагов базилевса-императора…

– Четверых?

– Троих. Он неплохо владеет оружием, ваша просветленность. То есть владел.

– Этот хлюпик?

– Троих. Меньше нельзя.

– Ладно, пусть троих. А где люминесцентное тело?

– Похитили коварные померанцы. И оставили двойника. Быть может, не одного.

– Да, это разумно, что не одного.

– Доказательство – первый труп. Он отличается от оригинала только отсутствием родинки на левой щеке.

– Свидетели есть? Доблестной гибели и тому подобному?

– О да. Ждут в приемной.

– Покажи.

Свидетелей ввели. У одного, в мундире морского артиллериста, была перевязана рука. Бубудумзел вопросительно поднял бровь.

– Нет, – сказал Хрюмо. – Мы тут ни при чем. Старший матрос Сиврас действительно ранен на батарее. Точнее, сломал руку при падении, когда убегал. Задачу свою осознает, готов сотрудничать в полном объеме. У него жена и двое детей.

– Ага, это хорошо. И что ты видел, беглый матрос Сиврас?

– С корвета «Гримальд» высадились померанцы, ваша просветленность. Там был человек, очень похожий на его люминесценция. Я даже подумал, что это эпикифор и есть. Но потом он начал стрелять…

Керсис кивнул.

– Понятно. Детали отшлифуйте. Следующий!

– Бывший надзиратель Мормидо. Сидел в камере с пленными померанскими матросами…

– Стоп! – сказал бубудумзел. – Не понял. Почему надзиратель сидел в камере?

– Потому что упустил важных преступников из Сострадариума.

– А! Это в прошлом месяце, да?

Мормидо покаянно вздохнул.

– Так точно, ва…

– Э! Да тебя же должны повесить.

– Вот чтобы этого не произошло… – ухмыльнулся Хрюмо.

– Понятно. И что же ты видел, висельник?

– Ну… это. В коридоре эпикифор сражался, значит, как лев. С криками «да здравствует базилевс-император». Он уложил чет… нет, троих померанцев, а потом упал. Его и утащили, ваша честь. Прямо за обе ноги. За правую и левую то есть.

Бубудумзел вновь не понял.

– Какая еще честь?

– Это он к суду вызубрил, – пояснил Хрюмо. – Суд ведь потребуется?

– Ну, на всякий случай.

– А лохмака был – во, во, вот такой себе. Из себя. Что надо! – вдруг с большим волнением заговорил Мормидо, широко расставляя руки. – Потому я и не виноват, ваша просветленность.

– Что еще за лохмака?

– Это у него заскок, – опять пояснил Хрюмо. – Придется поработать.

– Да, туповат. Ты уверен, что не подведет?

– Уверен. Сделаем, ваша просветленность. Мы ему такую лохмаку нарисуем… Просто времени было мало. Продолжать?

– Хватит. Уберите всех.

– Сейчас? – без тени удивления спросил Хрюмо.

– Да не в этом смысле. Тьфу! Нельзя же вот так, сразу. До использования то есть. Какой-то ты сегодня… недобрый, Хрюмо. Ты кошек случаем в детстве не вешал?

– Нет, – удивился Хрюмо. – Только топил.

22. Против течения

На набережной у Призон-дю-Мар толпились матросы. С помощью канатов они пытались поднять из воды утопленные пушки. И видимо, давно пытались.

– Раз-два, взяли! – сипло орал офицер.

– Узяли, узяли…

Контамар еще дымился. Сострадариум уже почти загасили, на его крыше шевелились фигурки множества пожарных. Но в величественном куполе дворца зияла безобразнейшая дыра таких размеров, что должна была без труда различаться не только с магрибских кораблей, но и из окон Эрлизора, и даже с противоположного берега бухты. С этой дырой Сострадариум весьма напоминал гигантский кариозный зуб. Что, собственно, и было его истинной сущностью.

– Ну и дела-а, – протянул Глувилл, работая веслами. – Ох, и здорово же этим померанцам надо по шее накостылять.

– Накостылять? – переспросил эпикифор. – Им спасибо сказать надо.

Глувилл в изумлении перестал грести.

– Спасибо? Да они же разбомбили Контамар, подожгли Сострадариум, утопили флот!

– Святая правда. Но они же показали, на что годится наш флот, что в Контамаре сидели ротозеи, а серьезное потрясение способно вызвать дворцовый переворот под ныне дырявым куполом Сострадариума. При этом войну вызвали мы сами. И раз уж вызвали, то надо было подготовиться, ресурсов и времени хватало. Ан нет. Значит, дело и не в ресурсах, и не во времени.

– Тогда в чем?