– А?

– Ты видел их?

– Кого?

– Сыновей Бэйзела.

Я воззрился на Гаста.

– Конечно, видел. Даже пару раз младший получил в нос. Давно, правда…

– Ты серьезно? Так ведь… тебя наказали за это?

– Конечно, наказали, – огрызнулся я.

– А старший?

– Что старший? – я воззрился на Гаста, не понимая причину его любопытства к наследнику Бэйзела. – От такого, как он, лучше держаться подальше.

– Подальше? Из-за чего?

– Почему это интересует тебя?

Гаст помрачнел, на лбу собрались морщинки – он что-то обдумывал.

– Этого не знают ни Скит, ни Инведнис… Мой отец не сразу погиб на войне, он попал в плен… – признался он. – Несколько лет он провел в темнице, а потом на нем обучался пыткам наследник Бэйзела…

Я уже не лежал – я сидел перед Гастом, открыв от удивления рот. Потом помотал головой.

– Это невозможно! Как ты можешь утверждать, что этот факт имел место? Откуда узнал?

– Конечно, трудно представить, что судьба погибшего пленника вдруг становиться известной. Но у отца имелась связь с Визонианом. Ты ведь слышал о кровных амулетах?

– Кристаллах, где заключена капля крови колдуна, которого можно позвать? – я кивнул. – Но вряд ли ему бы оставили амулет…

– Не оставили, но перед самой смертью его враг был так благороден, что исполнил последнюю просьбу и позволил попрощаться с моим учителем.

– Благороден? – с сомнением протянул я, не расслышав горькой иронии в голосе Гаста.

– Твой опекун.

– Ретч?! – я уже ничего не понимал. – Постой, давай-ка по порядку! Ты хочешь сказать, что Ретч являлся тюремщиком твоего отца, а потом обучал пытке наследника? Когда это произошло?

– Больше тринадцати лет назад. В смысле, отец попал в плен в самом начале войны, то есть двадцать лет назад.

– Что?! Даже если допустить, что все это произошло на самом деле, выходит, что пленником его держали семь лет? Извини, Гаст, но не в обычае держать так долго пленников. Их либо обменивают, либо… сам понимаешь… И второе. Тринадцать лет назад Ретч находился в Брингольде, а не в темной обители. Он действительно привез трех пленников. Но среди них не было ни одного мага огня. Всех их обменяли через пару недель.

– Не может быть, – Гаст не сводил с меня хмурого взгляда.

– Я могу назвать их имена, и при случае ты можешь проверить. И потом, как ты думаешь, сколько исполнилось лет наследнику Бэйзела? Если исходить из того, что он приблизительно мой ровесник, то не больше пяти. Ты думаешь, что ребенка в пять лет, будь он трижды наследником Бэйзела, отправили бы в темницу обучаться искусству пытки? Все это из области урока, как ненавидеть своих врагов.

– Какого урока? – хрипло спросил Гаст.

– Неужели вам никогда не внушали ненависть к темным колдунам? – заметил я. – Приводили какие-то дурацкие исторические примеры, а может вовсе и не исторические, о том, сколько городов и земель мы у вас отняли, сколько зла причинили людям и тому подобный бред. Ты ведь и сам всю дорогу толкуешь только о том, какие вы хорошие…

Гаст, выражение лица которого не сулило ничего хорошего, поднялся. Невольно вскочил и я, с трудом заставив себя остаться на месте.

– Ты что же, допускаешь, что нам могли лгать? Что Визониан, мой учитель и друг отца, лгал бы мне? А вот вас лжи наверняка обучают, – он подошел ко мне вплотную, и мне пришлось глядеть на него снизу вверх – он был выше меня почти на голову.

– Не обучают. Лгать заставляет сама жизнь, – изрек я. – Но почему бы тебе еще раз не спросить об этом своего учителя. Если он и солгал, то совершил подобное только из политических соображений. Мне ли об этом тебе говорить?

Гаст застыл в задумчивости.

– Может ты и прав, – согласился он. – Но если ты лжешь, то выходит, что ты – это он. Хотя какой из тебя наследник темной обители – конокрад, трус, меч толком в руках держать не умеешь, с одной сменной рубашкой…

Я хотел возмутиться, но вовремя прикусил язык – последнюю тираду Гаст пробормотал на светлом наречии.

– Повтори-ка еще раз на понятном языке! – попросил я. – Почему-то мне кажется, что ты произнес что-то оскорбительное.

– Как звали тех колдунов, которых обменял Ретч? – Гаст полностью проигнорировал мои слова.

– Грейлен, Силор и Майр – два мага земли и один врачеватель.

– Ладно, – Гаст полез за пазуху.

Я опешил, когда он извлек рубинового цвета кристалл – не ожидал, что Гаст вознамерится проверять мои слова прямо сейчас.

– С кем ты собрался общаться? – я забеспокоился.

– А ты не догадываешься.

– С Визонианом? – я пришел в ужас.

– Разве тебе есть чего бояться?

– А если он заявиться сюда?

Гаст хлопнул себя по лбу.

– Ах, вот ты о чем, – руки Гаста легли мне на плечи и развернули прочь. – Вряд ли он сюда переправится, но на всякий случай иди-ка погуляй и подальше! Не беспокойся, про тебя не скажу.

Я подхватил свою рубашку и поспешил прочь, строя различные предположения, чем обернется беседа Гаста с учителем. По пути я зашел в деревню, взял немного еды, проведал Шэда, потом спустился в небольшой овражек, за которым начиналась рощица молодых дубов. Я уселся на огромный старый пень, съел кусок брынзы и хлеба, запил молоком, вытащенным из погреба, холодным и потому приятным в такую жару. Время давно перевалило за полдень, а я не знал, сколько времени займет беседа Гаста с Визонианом. Рука скользнула в карман и извлекла мою старую забаву – метательный нож. Однако использовать его по назначению не хотелось – пришлось бы вставать, идти к мишени, в которую бы превратился ствол какого-нибудь дерева, потом обратно. Поэтому я подобрал часть толстого сука, счистил с него кору и занялся вырезанием. Когда меня отыскал Гаст, уже получилась довольно сносная шахматная фигурка коня.

– В тебе, время от времени, обнаруживается новый талант, – заметил он, стараясь улыбнуться. – Ты даже можешь говорить правду.

– Если бы я солгал, ты меня здесь не нашел, – заметил я.

– Извини, но я все же надеялся на то, что ты солжешь, – он опустил голову. – Визониан признался, что мой отец просто погиб на войне – его даже не нашли…

– Твой учитель поинтересовался, откуда стало известно?

– Я сказал, что нам встретился колдун из отряда Ретча, и мы его «расспросили» об этом.

Гаст присел рядом и омрачился.

– Признался, зачем лгал тебе? – полюбопытствовал я.

– Я даже не стал спрашивать, – Гаст нахмурился. – Тут все и так понятно – ты прав, это все из области урока ненависти к своим врагам.

– Не совсем, – обронил я.

– Что? – Гаст непонимающе посмотрел на меня. – Ты только недавно сам уверял…

– Лишь хотел уточнить. Не просто к врагам. Тебе внушали ненависть к конкретному лицу.

– Ты думаешь?… – Гаст замотал головой, еще не поняв, к чему я клоню. – Нет.

– Почему нет? Твоя миссия случайно – не устранение наследника Бэйзела? После такого подвига место в Совете тебе бы обеспечили!

Гаст вскочил, как ужаленный.

– У нас не воспитывают убийц!

– Несколько часов назад ты был убежден, что твой учитель не лгал тебе, – парировал я хладнокровно его гневный выкрик. – Как бы ты повел себя, встретив на пустынной дороге вместо меня наследника Бэйзела?

Гаст отвернулся, а потом заговорил очень тихо.

– Я… не сдержался бы. История смерти отца, погибшего под страшными пытками, не могла оставить меня равнодушным, и я возненавидел его мучителя. Только сейчас я осознал, как желал отомстить, раньше не мог признаться в этом даже самому себе.

Гаст кое-что понял из всего произошедшего. Однако при случае он преминул все так же подчеркивать, насколько добры светлые колдуны и насколько злодеи мы. Иногда я посмеивался про себя над его пылкими речами, но часто так же молча и про себя соглашался с ним.

Глава 4

Темная кровь

К началу осени мы приехали в Тапери, небольшой городок, расположившийся у самого Восточного тракта. Первым делом, после того, как мы устроились на постоялом дворе, Гаст отправился со мной в оружейную лавку. Раньше маги темной обители полностью игнорировали оружие, созданное людьми. Считалось, что хорошему колдуну это ни к чему – он мог защитить себя одной магией. Однако колдуны светлой обители думали несколько по-иному – чем большими знаниями ты владеешь, независимо от того, что они переняты у людей, тем более ты талантлив и защищен. Ряд случаев, когда нескольких темных магов одолели с помощью не только магии, но и оружия, подтолкнул моих сородичей пересмотреть свою точку зрения. Хотя кое-кто из учителей продолжал настаивать на старой. Я и сам считал, что любому талантливому магу это не нужно, однако тот эпизод встречи с моими новыми знакомцами, когда их клинки оказались у моего горла, заставил думать несколько иначе. Они совершили то, чего я от них не ожидал. А та внезапность, с которой они застали меня врасплох, убедила в необходимости изучения данного предмета.