– За Империю! – раздался вопль одного из подоспевших на выручку воинов.
Слова эти подхватил ветер, вознес к верхушкам деревьев. Услыхав клич, Ламберт вскинулся, на лице на мгновение отразилось облегчение.
Воины замелькали между деревьями, налетев на демонов со всех сторон. Последний колокол прозвонил по воинам Бетрезена. Их проклятые души уходили из пламенеющих тел, возвращаясь обратно к их предводителю, плененному в подземелье, озлобленному на Богов и всех живых существ.
Схватка продлилась недолго, всего несколько незаметных минут. Демоны пали, но стена огня заставила воинов отступать. С хрустким чавканьем пламя поглощало скверну, слизывало с лица Невендаара испорченные растения. В ненасытном огне исчезли перерожденные животные. Вековые дубы, сплошь покрытые черными склизкими наростами, вспыхивали, словно свечные фитильки. Пламя быстро перебиралось на кору, чтобы, искрясь, добраться до ветвей и зажечь жалкие остатки сухих листьев, когда-то давно образовавших густые, пышные кроны.
– Ты как? – Бигдиш подхватил Лукая, заставляя его подняться на ноги. Стаффорд подставил плечо с другой стороны, помогая.
– Нормально. Жить буду! – прошипел Лукай сквозь сжатые зубы. Его рубаха пропиталась кровью, и сквозь прорехи виднелась располосованная грудь. Рана с разошедшимися краями казалась черной.
– Давай я помогу! – подскочил Лариэлл, протягивая руку.
– Не подходи ко мне, щенок! – прорычал Лукай и охнул от боли.
Стаффорд только головой покачал, прибавляя ходу, но каждый шаг давался мечнику с трудом. Он не орал лишь потому, что не посмел расцепить сжатых зубов. Неожиданно мечник обмяк в руках друзей, провалившись в беспамятство.
– Я помогу, – настойчиво повторил мальчик. На черном, вымазанном копотью лице вызывающе блеснули глаза. Он буквально загородил собой проход, заставляя Стаффорда и Бигдиша остановиться.
– Лариэлл, не время! – рявкнул Стаффорд.
– Иначе он не дойдет! – Грязная ладонь Лариэлла прижалась ко лбу мечника.
В следующую секунду Лукай заморгал и пришел в себя. Взгляд стал осмысленным, жестким. Воины смотрели на мальчика с изумлением. Тот только прижал палец к губам, призывая их к молчанию. Лариэлл резко развернулся и бросился вслед за остальными, спасаясь от пожара.
– Кто… этот… мальчик?.. – пробормотал с расстановкой ошарашенный Бигдиш.
– Да и мальчик ли это? – воскликнул Стаффорд, и от его слов всем стало жутко.
За их спинами бушевал пожар. Нести Лукая с каждой минутой становилось все труднее, он явно страдал от невыносимой боли. И как раз в тот момент, когда жизнь показалась им настоящим бетрезеновым адом, сверху вдруг посыпались первые тяжелые капли дождя, холодные и освежающие.
В одно мгновение, словно кто-то разрушил в небесах невидимую плотину, сверху потоком хлынул неправдоподобно сильный дождь. В первые минуты ливня вода, не в силах справиться с огнем, громко шипела, испаряясь. Воздух наполнился смесью дыма и пара, ядовитый серый туман начал стелиться по земле. Однако благословенные струи тушили пламя, призванное стать очистительным, но превратившееся в страшное стихийное бедствие. Медленно, словно нехотя, умирали языки огня. Деревья вокруг выжженного пространства поникли, вокруг них в беспорядке лежали отвалившиеся наросты, похожие на черные камни. Трава потемнела, кусты превратились в обглоданные огнем острые колья и шипы. На месте битвы осталось огромная черная проплешина. Эльфийский лес у развилки дорог между Корбаком и Элааном скорбно застыл под рыдающим серым небом. Но вскоре подул ветер. Безбрежное желто-красное море деревьев пошло волнами, засыпая листвой черную, дымящуюся землю.
Избавившись от скверны, лес вздохнул с облегчением. И капитан Ламберт, прославленный имперский рыцарь, вздохнул с облечением, когда весь его отряд наконец благополучно воссоединился. Ведь только все вместе они представляли собой непобедимую силу. Бигдиш тоже вздохнул с облегчением, когда суетливый лекарь Герон успокоил его, сообщив, что Лукай наверняка выживет. И очень странно, что выживет! Такие смертельные раны не излечиваются! Тот явно не обошлось без магического вмешательства!
– У кого это здесь скрытые магические способности? – проворчал лекарь, почему-то с осуждением уставившись на Стаффорда: рыцарь сделал оскорбленное лицо и, недовольно покачав головой, быстренько ретировался.
Лариэлл вздохнул с облегчением, когда, свернувшись в зарослях трясущимся от слабости жалким комочком, жадно отхлебнул из почти опустевшей фляги. Его убивала скверна.
Глава 9. Предатель
Всего в трех часах езды от Элаана разбил походный лагерь отряд капитана Ламберта. На поляне, окруженной застывшим в осеннем наряде лесом, возникли походные шатры. От сильного ветра по их серым холщовым бокам гуляли волны и трепетали имперские стяги, воткнутые в землю по обеим сторонам от входов. В воздухе кружили мелкие осиновые листья, и казалось, будто на застеленную разноцветным ковром землю падает желтый снег. Клубился дым костров, на таганках грелась вода для умывания.
Еще до восхода солнца Фив и Бигдиш отправились к жемчужине эльфийских городов – Элаану, чтобы проверить обстановку. День уже перевалил за середину, все стремительнее приближаясь к вечеру, но смелые воины еще не вернулись. Над лагерем нависало беспокойство и тяжкое ожидание, когда любая новость сошла бы за радость, делало выдубленные ветрами лица воинов угрюмыми. Чувствуя настроение людей, даже походные псы, обычно заливавшиеся звонким лаем по поводу и без оного, примолкли, только поскуливали да прятались под покрытыми кожухами подводами. То и дело воины на тренировочной площадке оглядывались на то место, где за густыми зарослями много часов назад скрылись лазутчики.
Неспокойно было и на душе Лукая, бесцельно бродившего по лагерю. Из-за только-только поджившей раны на туго перебинтованной груди тренироваться он не мог. Ему оставалось только глазеть на сходившихся в лихой схватке рыцарей, вместо настоящего оружия размахивавших деревянными шестами.
Лукай встал в круг воинов, следивших за Стаффордом и Ольвэ. Зрители при появлении мечника как-то странно смешались, замяв какой-то, без сомнения, веселый разговор. Ольвэ и Стаффорд кружили с насмешливыми полуулыбками на устах, делая в сторону друг друга обманные выпады. Их движения со стороны могли показаться легкими, а схватка лишь пустой игрой, но взмокшие на спине и под мышками рубахи словно говорили, что воины бились в полную силу, не давая себе поблажек. Да и какие поблажки могут быть во время боя, если перед тобой будет стоять не готовый подставить плечо друг, а ненавистный враг?
– Эй, Лукай, – наконец, не выдержав, оглянулся на мечника один из пехотинцев, прибывший со второй частью отряда, высокий воин, лицо которого рассекали три кривых, неровно заживших шрама, оставленных «разящими клыками» Проклятого. Пехотинец осклабился, продемонстрировав щербатые зубы.
– Говорят, парнишка Лариэлл положил тебя на две лопатки, да еще в ручье окунул?
Воины разразились громовым хохотом, больше не стесняясь. Лукай как-то сразу понял, что до его прихода обсуждалась памятная схватка между ним и Лариэллом. Даже у Стаффорда, ловко отбившего удар Ольвэ, по губам скользнула насмешливая улыбка при одном воспоминании о глупом выражении на лице мечника, кувыркнувшегося в воду.
Лариэлл, стоявший в сторонке от воинов, нервно переминался с ноги на ногу. На щеках у него вспыхнули красные пятна, и он сильно сконфузился под свирепым взором мечника. Лукай понимал в душе, что напрасно злится, да ничего не мог с собой поделать. Мальчишка вызывал у него чувство брезгливости, как любой предатель. Мечник был уверен, что именно парнишка является виновником большинства несчастий, произошедших с отрядом. Сейчас всего и не перечтешь: и пропадавшие послания Ламберта, и засады инквизиции, и подмененная карта, из-за которой отряд отклонился от безопасного маршрута, показанного эльфийским мальчиком-воином Арамилом. Но тяжелее всего Лукаю было признать, что именно мальчишка скорее всего мог заключить договор с Мортис, из-за которого на отряд нападала нежить! Может статься, Лариэлл продал свое тело безумной богине Мортис и теперь старается изо всех сил, чтобы закончить страшную миссию и помешать Ламберту в поисках Небесной Посланницы? Такая возможность казалась настолько реальной, что в душе мечника вспыхивал гнев. Ведь мальчик со стороны выглядел настоящим святошей!