Джастин устроился близ Цесареи, подносил ей, если просила, воды, потом собрал горсть ежевики на десерт.

— Не надо, парень, — окликнул его Гоар, когда Джастин отправился за новой горстью ягод. — Она же монахиня…

— Это моя сестра! — волчонком оскалился Джастин.

— Ну да, сестра… — хмыкнул глумливо Гоар.

— Сестра! — Джастин схватился за рукоять меча и даже вытянул его из ножен на четверть локтя.

— Парни! — окликнул их следопыт. — Разбойников пока не видно.

Джастин разжал пальцы, и клинок, рассерженно звякнув, упал назад в ножны.

Юноша развернулся на каблуках и отправился собирать ежевику, а Гоар направился прямиком к следопыту.

— Ты что, наш командир? — прошипел в лицо Ренарду, наклонившись.

— Заместитель с особыми полномочиями. — Ренард щелкнул пальцами по кожаному футляру с пергаментом, что висел у него на поясе. — Хочешь прочесть?

В инструкции монаха полномочия Ренарда были прописаны весьма смутно, но Ренард надеялся, что «дуболом» (так он мысленно окрестил Гоара, это уменьшенную копию Нигеля) не разберет сие витиеватое послание.

Однако все получилось даже проще. Гоар покраснел как вареный рак, пробормотал: «Мы еще посмотрим», и спешно отошел.

«Ба, да парень не умеет читать!» — сообразил следопыт.

Джастин вновь принес Цесарее горсть ягод и, усевшись поближе к девушке, заглянул ей в глаза.

— Детство помнишь? Хоть что-нибудь?

Она положила несколько ягод в рот, сосредоточенно нахмурила бровки, задумалась, глядя вдаль, на серую двугорбость скалы, что возвышалась над кудрявой зеленью лесистых холмов.

— Нет, — сказала после недолгого раздумья и еще больше нахмурилась. — Ничего. Был дом — знаю, — маленький, крестьянский почти. Герб…

Она улыбнулась. От ежевики губы у нее сделались лиловыми, как и пальцы.

— Такой? — Джастин поспешно ткнул перепачканным в соке ягод пальцем в почти окончательно стертую позолоту на кирасе.

— Нет, — мотнула головой Цесарея, — не знаю… Тот — не тот… Ничего не помню…

Джастин вглядывался в ее черты, пытаясь отыскать сходство с матерью или отцом, но видел полудетский рот, маленький нос, светлые прозрачные глаза — все слишком неопределенное, как будто это лицо уже не принадлежало конкретному человеку, а было ликом абстрактного и вечного служения.

— Ты моя сестра! — заявил он с наигранной уверенностью. — Я точно теперь знаю, я вижу!

Она испуганно глянула на него и сказала:

— Если это угодно Всевышнему.

— Ему угодно, — заверил Джастин. — А Дайред уже паладин Империи. Конь у него летающий. Ты рада?

Она кивнула и почему-то не спросила, кто такой Дайред.

Ренард, доев кусок хлеба и выпив тепловатой воды, которую его новый оруженосец так и не сумел вскипятить на чахлом костерке, поднялся и прошел вперед — туда, где на небольшой площадке он выставил дозорного — а именно рыцаря Эмери.

Дозорный скучал и терзал корпус лютни, пытаясь выжать из лишенного струн обрубка мотив новой песни. Но лютня держалась, как фанатик под пыткой. То есть хрипела и не издавала ожидаемых звуков.

— Ничего не слышно? — спросил следопыт.

— Ничего.

— И не видно?

— Не заметил. Только оленя видел невдалеке, но наглую тварь стрелой не достать. Ну и птицы кружат. Наверное, услышали мою новую песню, вот и прилетели послушать.

— Ни одного человека?

— Ни одного, клянусь Всевышним.

— Странно. Не такое тут дикое место, чтобы с рассвета до трех часов пополудни не встретить ни души.

Что это место ему категорически не нравилось, Ренард распространяться не стал. Слишком много тропинок и мало открытых дорог. Вечером накануне заметили они кострище, а на мягкой земле неподалеку — след, явный отпечаток здоровенной ноги, совсем не человеческой и не эльфийской. Орк? Демон? Пожалуй, не орк. Великоват для орка. А для демона маловат будет. Для оборотня — в самый раз.

«Терпеть не могу оборотней», — подумал тогда следопыт.

Вместе с Ренардом явился проведать караульного Торм. Вообще-то Торма на площадку никто не звал — но Торм всегда был там, где следопыт. Теперь он устроился на скале рядом с Эмери, обозревая окрестности. Склоны холмов были покрыты густым лесом, лишь слева выдавались из зеленого ковра две скалы — серые с фиолетовыми прожилками. Тропинка, по которой они ехали, проходила как раз мимо этих скал-близнецов. Насколько Ренард помнил, миновав скалы, они должны были очутиться на поляне. В одной из скал есть небольшая пещерка, там хорошо будет устроиться на ночь.

— Эти скалы похожи на яйца дракона, — заметил Торм. — А вот чле…

— Помолчи, — одернул его Ренард.

— А в чем дело-то? Пошутить нельзя? Цесареи-то нет рядом…

— Птицы, — сказал Ренард и указал вдаль.

Туда, где стая птиц поднялась в воздух и теперь кружилась над деревьями. Там кто-то был — скорее всего, небольшой отряд, иначе всполошилось бы куда больше пернатых. Ренард прищурился, прикидывая расстояние. Примерно в двух лигах от двойной скалы. Отряд Нигеля находился ближе, но ненамного. Если повезет, они доберутся туда первыми и смогут занять оборону у подножия скал на довольно широкой и удобной площадке. Но Ренард не стал бы туда лезть. Он знал место, где можно куда лучше спрятаться и переждать.

Следопыт развернулся и почти бегом кинулся назад, к развалинам таверны.

Нигель закончил трапезу и теперь решил расположиться на отдых — прямо в латах. А вот с его коняги лучник, который теперь по совместительству выполнял роль оруженосца, наконец догадался снять латы. Теперь они были разложены на траве, напоминая панцирь вымершего животного.

— Привал окончен, нам навстречу бодро чешет через лес какой-то отряд, — сообщил Ренард.

— Их много? — Нигель не сдвинулся с места.

— Не думаю. Но топают они точнехонько нам навстречу — там впереди нет другой дороги. Мы сойдемся на площадке у скалы. Именно там, где планировали устроить ночевку.

— Вот и отлично. Значит, немного разомнемся. Пора нашим молодцам почувствовать, что это за штука такая — кровавый бой! Подъем! — Нигель соизволил встать. — Люблю перед сном прикончить пару выродков.

— Но мы не знаем, сколько их, — заметил следопыт. — Вы бы могли спрятаться, а я тем временем сходил бы на разведку…

— Ерунда! — Нигель не дал ему договорить. — Веди нас, следопыт. Мы опередим их, займем позицию и разобьем.

Кажется, после предыдущего поражения Нигель мечтал взять реванш, и только. Собственные ошибки его ничему не научили.

— А если их больше? — попытался образумить рыцаря Ренард.

— Слушай, ты же сам сказал — что отряд небольшой.

— У нас тоже немного сил. И все рыцари…

— Молчать! — рявкнул Нигель, и лицо его начало багроветь. — Твое дело — не спорить, а повиноваться! Веди! По коням! — заорал Нигель, перебудив всех птиц — они стаей сорвались с деревьев и поднялись над кронами тучей.

Было бы странно, если бы идущие им навстречу — кем бы они ни были — хоть сборищем мамаш с детьми — не заметили переполоха.

Ренард поначалу шел впереди, потом, решив, что даже Нигель не собьется с дороги, потому что сбиваться, в общем-то, некуда, прибавил шагу.

— Куда? — заорал рыцарь. — Изменник!

— На разведку, — отозвался Ренард и помчался вперед бегом, следя за тем, как кружат впереди над лесом стайки вспугнутых птиц.

Торм, как и положено оруженосцу, припустил за своим господином.

Судя по всему, оба отряда двигались примерно с одной скоростью — из чего можно было сделать вывод, что среди тех, кто шагает им навстречу, преобладают люди, к тому же в отряде, если и есть всадники, то отнюдь не все едут верхом. И еще одна странность — теперь Ренард то и дело видел, как колеблются ветви деревьев, — как будто меж стволов пролетала огромная птица. Этому могло быть одно объяснение, и оно очень не нравилось следопыту.

Ренард подозвал к себе Торма и приказал:

— Сообщи остальным, отряд сопровождает горгулья. Нам навстречу идут проклятые. Передай мои слова Нигелю и сразу ко мне бегом. Понял?