– Не знаю и знать не хочу. Зато знаю, что здоровый человек ни за что не лишит себя жизни. Для этого требуется временное помешательство. И уж во всяком случае, в инструкциях по безопасности такое право не предусмотрено. Ни одного фанатика больше не упущу, так и знай.

– А как?

Абдид вновь пожал плечами.

– Точно не знаю, но постараюсь. Поможешь?

– Конечно.

– Вот и хорошо.

– Будет еще лучше, если привлечем Мод. Не хотел говорить, но придется. Абди, иногда она провидит.

– Тайный интравизер?

– Нечто вроде.

Абдид заглянул в каюту Круклиса и зачем-то принюхался.

– Мод, говоришь? – переспросил он.

– Да. А что такое?

– Серж, не хотел бы каркать… Но именно ее хочу поручить твоим заботам.

– Кого, Мод?

– Да.

– Ты с ума сошел!

– Да вроде нет.

Я похолодел.

Экваториальная галерея Гравитона образована двумя рядами выгнутых окон. Справа звезды, слева звезды, лишь под ногами тонкая пленка тротуара. А над головой течет Лета, просеивающая свет береговых фонарей. Сквозь прозрачное дно реки волны роняют в галерею шевелящиеся тени.

Благодаря вращению станции звезды в окнах непрерывно движутся, можно обозревать все небо. Прекрасное место для созерцаний и меланхолических размышлений. Под тобой – бесконечность пространства, а вверху – бесконечность времени. Осознаешь свою роль в масштабах Вселенной и значение собственных переживаний.

Здесь любили гулять многие, в том числе и Мод.

Но после прохождения периколлапсария народ отсыпался, и в галерее почти никого не было.

Я бесшумно бежал по мягкому покрытию, проложенному меж прозрачных стен. Бежал в полную силу, изо всех ног, жалея, что их мало.

По пути сначала обогнал Зару, придерживающую полы атласного халата, потом – тяжеловатого Абдида с его джинновой бородой и дикими глазами.

У лестницы, ведущей к галерее Леты, встретилась Беатрис. На ее плече висело большое полотенце.

– Что за догонялки? – подозрительно осведомилась она.

Видимо, еще не знала.

– Да Зара с ума сошла, – соврал я.

– То есть?

– Гоняется за всеми.

– Гоняется? Это еще зачем?

– Ее сейчас волновать нельзя, – пропыхтел Абдид.

Беатрис только хлопнула ресницами.

– Держи, держи их! – крикнула Зара, усиливая подозрения в свой адрес.

Беатрис рассудительно заметила, что вряд ли это возможно без помощи арбайтеров, и осталась далеко позади.

Впереди показалась колонна радиальной транспортной системы.

Ждать Абдида я не стал, прыгнул в первый попавшийся лифт. Едва отдышавшись, вывалился на административном этаже.

Двери губернаторской резиденции гостеприимно распахнулись. Но его превосходительство глядело сквозь меня. Оно сидело в позе лотоса, и глаза его были стеклянными.

– Суми, дай ключ.

Губернатор нехотя вернулся в родную Вселенную, чтобы мне отказать.

– На моем месте ты просил бы то же самое.

– Возможно. Но на МОЕМ месте ты ответил бы то же самое.

– Суми!

– Что – Суми? Если дам тебе ключ, погибнет еще один член экипажа. Четвертый. Прямо не станция, а клуб самоубийц – уже один процент населения. Вы у меня психиатрическую экспертизу пройдете, голубчики! Я покажу вам зябликов! Там, где раки зимуют. Нечего помирать во вверенном мне пространстве!

Истерику, истинную, или ложную – неважно, – следует прерывать. Чем-нибудь неожиданным. Я помахал пальцем перед его носом и очень спокойно сказал:

– Не кричи посередь медитации. И потом, Сумитомо-сан, где ваши манеры? Между прочим, я – кавалер ордена Хризантемы.

Суми глянул на меня оторопело. На миг в его взгляде отразилось нечто стальное, но он быстро опомнился.

– Тоже мне, медитация! Врываются, вопят, пальцем машут. А где ваши манеры, уважаемый кавалер?

Попытка не удалась, ее отразили зеркально. Я тут же перешел на язык двадцать восьмого столетия:

– Мы теряем время.

– Сказано же: нет!

На исходе двадцать восьмого столетия совсем не просто взять да ударить человека. И не просто человека, а благожелательно настроенного губернатора. Почти что друга, если у губернаторов бывают друзья.

Но я это сделал. Нелепо, вскользь, растопыренной пятерней. Чисто символически, в общем.

Ответ последовал мгновенно.

Я перевернул чайный столик, послушно отлетел к стене. Надежда на то, что Сумитомо забыл традиции Страны восходящего солнца, не оправдалась. Японцем он оказался отнюдь не театральным.

Ох уж эта пресловутая пятка самурая!

В голове шумело и пульсировало. Пульсировали драгоценные секунды. Но к операции я готовился серьезно, насколько позволило время. Был предусмотрен и такой случай. У меня оставалось резервное средство.

– Абдид!

Абдид вошел.

– Не смей, – тихо сказал Сумитомо.

Он стоял на полусогнутых ногах и глаза его наливались кровью. Выглядел малость неприветливо. Но должного впечатления не произвел.

– Из периколлапсария мы уже выбрались, – спокойно сообщил Абдид. – Реактор «Туарега» разогрет. Есть шанс.

– Один из десяти!

– Серега – человек бывалый.

– Смотря в чем.

– Какая разница? Бывалый – он и есть бывалый. Дай ключ.

Вместо ответа Сумитомо провел молниеносную атаку. Не помогло. Абдид поймал его на отскоке. Поймал и сгреб. Превосходство техники теперь ничего не решало. Возобладала грубая сила.

Тут в каюту ворвалась Зара.

– Сейчас же отпусти! – крикнула она. – Я… я опять тебя поцарапаю!

Любопытно они выглядели.

Инспектор безопасности скручивал губернатора, а старший врач колотила кулачками по спине инспектора. На пороге с высоко поднятыми бровями застыла Беатрис. Даже ее проняло.

– Здорово, командир! – заорал Джекил. – Идущие на смерть приветствуют тебя.

– Привет, привет.

– Ключ, ключ принес?

– Куда его вставить? Не вижу.

– Еще бы! У вас глаз заплыл, сэр. Отчего?

– Сумитомо – папаша строгий.

– Ах, вот так… Сэр, вы уверены, что правы?

Я поморщился.

– Джекил, чтоб не забыл. Твоя обязанность – спасать людей.

– Да помню, помню, – проворчал софус. – Но я могу спасать и без вас, простите. Как люди говорят, в автоматическом режиме. Зачем рисковать вам, когда достаточно меня?

– У тебя нет права вытаскивать мою жену из капсулы. Насилие над человеком.

– Ваша правда, сэр, – со смешком сказал софус. – Вы свободны от этого ограничения.

– Где прорезь, зубоскал?

– Я вывел ее на пульт. Люминесцирует прямо перед вами.

– Очень хорошо.

Я прицелился и воткнул ключ.

– Пульт активирован, сэр. Не забудьте надеть скафандр, позже будет затруднительно.

– Надел, надел.

– Приятного полета, сэр.

– Ох, прекрати. Старт!

– Одна проблема, сэр.

– Что еще?

– Ангар нам откроют? Или придется ворота таранить?

Таранить не пришлось.

Лепестковые створы бесшумно раздались в стороны перед носовой воронкой «Туарега».

– Счастливо, Серж, – сказал Сумитомо. – Хоть ты и не прав, извини.

– Бюрократ!

Суми усмехнулся.

– Так уж воспитаны. Честное слово, не уверен, что ты прав.

– Жизнь покажет.

– Желаю, чтоб не показалось много. Джекил, цель видишь?

– О, да, мой губернатор. Одним глазом команданте Рыкофф.

– Не дурачься. Если поймешь, что капсулу подцепить не успеваете, немедленно включай обратную тягу, иначе погубишь пирата одноглазого. А на это у тебя блок имеется.

– Позитрон положительный! Со всех сторон блоки. За что такое недоверие, сэр?

– Недоверие? – удивился Сумитомо. – Я бы назвал это отеческой заботой.

– А! Так это забота. О ком?

– Слушайте, – не выдержал я. – Юмор становится затяжным.

– Да, сэр, – тут же посочувствовал софус. – Хуже окопной войны.

– Серж, – сказал Сумитомо. – Я могу оставить станцию у Кроноса. На круговой орбите. Мы вас подождем.