– Шумиха началась, – неодобрительно заметил Круклис. – Госпожа Лоа исчезла менее заметно.

– У Дюнуа есть причины, – сказал я. – Ты разве не в курсе?

– В курсе. Тебе надо соглашаться, Серж. Попадешь в места, где графский титул пригодится.

– Это где, на Кампанелле, что ли?

Круклис не ответил.

– А ты полетишь? – спросил я.

Потом взглянул на Мод и поправился:

– Вы полетите?

– Мод, ты не все рассказала? – спросил Круклис.

Моя жена опустила глаза. Я подошел к ней.

– Ты больше меня не любишь?

– Ближе тебя сейчас у меня никого нет, Сережа, – сказала Мод с такой интонацией, за которой неизбежно должно было последовать какое-то «но». Я подождал и дождался.

– Но мы с Парамоном не совсем люди.

– Проклятый Кронос!

– Это началось задолго до него. Садись, выпей чего-нибудь.

Я налил можжевеловой.

– И мне, – попросил Круклис.

Грустно глянув из-под бровей, он сказал:

– Во мне человеческого больше. Будь здесь Лаура…

Я кивнул. Круклис выпил и заглянул в опустевший бокал.

– А Кронос изменил многих. Ты про Зару знаешь?

– Да. Диагнозы ставит.

– Это еще не все. Слышал ее последнюю симфонию?

– Симфонию? Нет.

– Обязательно послушай. Она того стоит.

– Значит, у Зары не одно приобретение?

– Не одно. Но больше всего приобрели те, кого еще как следует не обследовали. Те, кто совсем близко подходил к Кроносу. Мы, трое.

– И что можем мы, трое?

– Сейчас покажу. Придется все-таки фокусы показывать…

Круклис подошел к холодильнику и легко смял его в бесформенную массу.

Из этой кляксы сам по себе образовался павиан. Обезьяна вскочила на подоконник и ошеломленно захлопала глазами.

– Знакомы? – спросил Круклис.

– Да, – спокойно сказал я. – Больше трех тысяч лет, если не ошибаюсь.

– Гуру не может ошибаться, – усмехнулся фокусник. – Даже если очень слаб. А ты сейчас совсем не слаб, поскольку питаешься регулярно.

– Не знаю, не знаю. Но думаю, что мои способности, в чем бы они ни заключались, – ничто по сравнению с твоими. Мне даже пришла мысль, что ты мог бы остановить нападение, если б захотел.

– Какое нападение?

– Да на «Ситутунгу».

Круклис вздохнул.

– Не преувеличивай. Все-таки я не бог.

– А кто?

– Не имеет значения, Сережа, – вмешалась Мод. – Парамон действительно не в силах останавливать космические корабли.

Я повернулся к ней.

– Стоп! А ты?

– Я? Я предвидела нападение.

– Но… но почему тогда не предупредила?

– А кто бы поверил?

– Я. Парамон. И…

– И больше никто, – закончила Мод.

– Все же…

– Я знала, что люди серьезно не пострадают. Эзра все сделал правильно. Ты тоже, кстати.

– Ну уж я-то был исполнителем.

– Не только. Кто нашел способ разбудить Джекила?

– Э, позволь. Джекила разбудила ты.

– Верно. Но вот тогда исполнителем была я. Идея принадлежала тебе. Скажи, как ты догадался?

– Да ничего сложного. Просто подумал, что если у кого и получится, то только у тебя.

Мод и Круклис переглянулись.

– Смышленый мальчонка, – пробормотал Круклис. – Давно говорю. Иногда кажется, что он старше нас всех. Впрочем, как иначе? Гуру…

– А мне кажется, что обо мне ты знаешь больше, чем я сам, – сказал я.

– Это не так, Серж. Просто ты не все о себе вспомнил.

– Пока, – вставила Мод.

И оба стали смотреть на меня странными глазами. Как два врача на чудом выздоравливающего пациента.

– Перестаньте, – не выдержал я. – Лучше раскрывайте ваши секреты.

– Хорошо, – сказал Круклис. – С чего начнем?

– Вот ты сказал, что больше других Кроносом одарены мы, трое.

– Да.

– И чем же наделен я?

– Да тоже не обижен.

– Слушаю.

– В самом деле не знаешь?

– Я практически не умею лгать, Парамон. Научился у одного компьютера.

– О, компьютер – случай особый. Ты внушил симпатию даже этому механическому разбойнику. А через себя – симпатию ко всему роду человеческому. Между прочим, Джекил твердо собирался тебя убить.

– Откуда знаешь?

– От Джекила. От кого же еще. Собирался, не сомневайся. И имел все возможности. Но ты сумел ему понравиться. Невозможно съесть живьем пушистого цыпленка, понимаешь? Виртуозная работа, Серж. Восхитила саму Марионеллу-Жозефину.

– Кто такая Марионелла-Жозефина?

– Это одно из имен твоей жены. Да ты не переживай, в лице-то не меняйся. Сам подумай, что за женщина без тайн? Не все ж так открыты, как душка ибн Дауд бен Маттафия. Ты ведь и влюбился из-за тайны. Тайны возраста. Разве не так?

– Ладно, – сказал я. – Переварил. Продолжай, душка.

– Да что продолжать?

– Ты не сказал, в чем мои способности.

– Понятно. Утро наступило. Туповат ты спросонок, давно тебе говорил. Я ведь только и толкую про твои способности.

– Разве? Не заметил.

– Хорошо. Скажу самым что ни на есть открытым текстом. Ты не умеешь ошибаться, Серж. В любой ситуации.

К нам влетела тропическая бабочка. Взмахнув крыльями величиной с человеческую ладонь, она уселась на компьютер и замерла.

Я почувствовал усталость и сильное желание покориться естественному ходу событий. Покориться мудрой природе. Стоит ли утомлять проклятые ноги?

– Что скажешь? – спросил Круклис.

– Преувеличено.

– Да? Мне так не кажется. Понаблюдай за собой, ты умеешь.

– Ладно.

– Ладно, – повторил Круклис. – Хорошее словечко. Славянское такое. Прекрасно завершает обсуждения. Но я еще не все сказал.

– Все еще про меня? – усмехнулся я.

– Все еще. Ты умеешь внушить симпатию кому угодно, не только Джекилу. Не так ли, Мод?

Мод вздохнула. Колени у меня подогнулись, и я сел в кресло. Простая мысль пришла в мою голову.

– Выходит, я тебя поработил?

– Да. И это было не так просто. Знаешь, сколько мне лет? Я самая старая из всех людей. Ты годишься мне в праправнуки. Ужас, правда?

– Разве тебе было плохо? – спросил я.

– Нет. Дело в другом. Я устала жить. Точнее, устала быть человеком. Человеком этого Солнца. Надо добавить, я не всегда была человеком вашего Солнца…

– Не может быть, – пробормотал я.

– Может.

– Давно?

– Очень. В свое время я помогла вам открыть так называемые гены смерти. Точнее, гены старения.

– В голове не укладывается! Значит, ты и есть та самая Марионелла-Жозефина…

– Та самая, Сережа.

– И как же ты выглядишь… – тут я запнулся.

– В своем естественном состоянии?

– Да.

– Мы отличаемся, Сережа. Наверное, в вашем понимании мы уродливы, хотя ни клыков, ни хвостов не имеем.

Поверить было трудно, но я поверил сразу. Мод никогда не лгала, хотя могла о многом умалчивать. И вот решила открыть свою главную тайну. Сомневаюсь, что ее прошлые мужья об этом знали, а мне она сказала. Чтобы меньше страдал от потери?

– Тебе не страшно, что любил монстра?

Я покачал головой.

– Нет. Я видел земную женщину. И любил то, что видел. Страшно должно было быть тебе. Как ты меня… выносила?

– Я тебя до сих пор люблю. Для мыслящего существа важно, какое оно внутри, а не снаружи. Хотя снаружи… ты тоже ничего.

– Не могу поверить.

– Понимаю. Да, я не забыла, кто я. Но почти тысячу лет пробыла человеком. Успела полюбить то, что любите вы. Родила нескольких детей. Вполне нормальных, человеческих.

– Зачем ты стала человеком?

– Помогла вам одолеть старость.

– Бог мой… ни больше, ни меньше. Вот вам и пришельцы… Тебя хоть наградили?

– О, всем, чем только можно было. Быть человеком – само по себе награда, честное слово. Во многих смыслах.

– Откуда ты?

– Не так уж важно, Сережа. Важно другое. Я загостилась.

Она встала, поправила прическу. Подошла к окну, вдохнула морской воздух. В печальной улыбке блеснули ровные белые зубы.